Читать книгу "От Москвы до Берлина[Художник Акишин А. Е.] - Лев Абрамович Кассиль"

class="p1">День светлый — идет пехота.

Ночь темная — идет пехота.

Пришла пехота, залегла, окопалась. Ждет приказа, чтобы в наступление идти. Пулеметы — на место, патроны — в ружье, гранату — в кулак.

Самолеты наши разведали, где враги.

Пушки наши продолбили путь, танки дорогу расчистили.

Вперед, пехота! Поднялись…

— Ура!

Не гром гремит, не молнии блещут — идет пехота в наступление.

Вот так про пехоту нашу во время войны говорили. А с тех пор она стала еще сильнее во много раз. И оружие у нее теперь новое. И в поход она уже не пешком идет, а на быстрых машинах мчится. Солдаты в них надежной броней укрыты — пуля не пробьет.

И зовутся теперь эти солдаты не пехотинцами, а мотострелками, войска же — мотострелковыми.

Наши пулеметчики

Сожгли, разгромили фашисты станцию. Только собрались дальше бежать, сели в вагоны, сейчас тронутся…

— Стоп! Станция Березайка! Ну-ка, враг, вылезай-ка!

Заработали наши пулеметы: та-та-та-та-та!.. то-то-то-то-то!..

Не заметили фашисты, как подкрались к станции наши бойцы. Как окружили поезд. Справа — станковый пулемет, тяжелый, на колесах. Патроны на длинной ленте. Глотает эту ленту пулемет и выплевывает из дула пулю за пулей. Сто, двести, триста пуль…

А слева — бойцы с легкими, ручными пулеметами. У этого патроны в круглой коробке, как семечки в подсолнухе. Вставил коробку пулеметчик, нажал курок — защелкал пулемет свинцовыми семечками.

Бросились фашисты бежать со станции, а вдогонку им сзади, слева, справа: та-та-та-та-та-та!.. то-то-то-то-то-то!..

Наша станция! Не вернутся сюда больше фашисты.

— Дежурный, открывай семафор! Путь свободен!

Важное сообщение

Знаешь ли ты, дружок, почему в праздничный вечер с тихого, ясного неба вдруг бухает двадцать раз подряд гром? Над крышами разноцветные звезды то взойдут в один миг, то растают… И каждый раз на улице то как днем видно, то словно все зажмурилось…

Это — салют. Добрая огненная памятка о силе и славе наших защитников. Часто во время войны слышали мы, бывало, вечером слова: «Сейчас будет передано по радио важное сообщение». И по всей стране — везде, на всех улицах, в каждом доме — раздавалось: «Говорит Москва! Приказ Верховного Главнокомандующего…»

Победа! Новая победа! Наши войска освободили от фашистов большой город. Враг бежит. Сотни танков и пушек достались нам. Тысячи фашистов попали в плен. Сейчас будет салют.

И в Москве со всех сторон люди спешили к Кремлю. Стемнело давно. Но красные, желтые, зеленые огни светофоров указывали дорогу.

Пробили часы на кремлевской башне: бим-бом-бум-бом, бэ-бам!.. Все небо шарахнулось от пламени. Дрогнула земля. Дррам-рамм-ба-ба-барах!!! Ударили разом триста пушек. И вдруг будто все огни московских светофоров взлетели в небо. Рассыпались шипучие, веселые ракеты. Красные, желтые, зеленые…

Светло стало как днем. Все кругом видно: Кремль, Москву-реку… На плечах у взрослых дети прыгают, радуются. А те, кто поменьше, уже легли спать.

И снится ребятам, что огромный добрый великан, по имени Салют, громко шагает по крышам, сыплет с неба цветные огни и стучит во все окна: «Драм-ба-ба-бах! Выходите, люди добрые, на улицы! Важное сообщение! Победа и слава!»

И много-много раз мы слышали по вечерам эти важные сообщения.

А когда просыпались дети наутро, то узнавали хорошую весть.

— С добрым утром, дружок! С добрым утром! Победа и слава!

Вот в память этих побед и сейчас в Москве и в других наших больших городах несколько раз в году грохочет салют. Празднуют свой день артиллеристы — салют им! Пришел день танкистов — им салют! И летчикам в их день — салют. И морякам. А в День Советской армии — самый главный салют всем солдатам, офицерам и генералам, всем храбрым защитникам страны нашей и крепкого мира на всем свете.

Рассказ об отсутствующем

Когда в большом зале штаба фронта адъютант командующего, заглянув в список награжденных, назвал очередную фамилию, в одном из задних рядов поднялся невысокий человек. Кожа на его обострившихся скулах была желтоватой и прозрачной, что наблюдается обычно у людей, долго пролежавших в постели. Припадая на левую ногу, он шел к столу. Командующий сделал короткий шаг навстречу ему, вручил орден, крепко пожал награжденному руку, поздравил и протянул орденскую коробку.

Награжденный, выпрямившись, бережно принял в руки орден и коробку. Он отрывисто поблагодарил, четко повернулся, как в строю, хотя ему мешала раненая нога. Секунду он стоял в нерешительности, поглядывая то на орден, лежавший у него на ладони, то на товарищей по славе, собравшихся тут. Потом снова выпрямился:

— Разрешите обратиться?

— Пожалуйста.

— Товарищ командующий… И вот вы, товарищи, — заговорил прерывающимся голосом награжденный, и все почувствовали, что человек очень взволнован. — Дозвольте сказать слово. Вот в этот момент моей жизни, когда я принял великую награду, хочу я высказать вам о том, кто должен бы стоять здесь, рядом со мной, кто, может быть, больше меня эту великую награду заслужил и своей молодой жизни не пощадил ради нашей воинской победы.

Он протянул к сидящим в зале руку, на ладони которой поблескивал золотой ободок ордена, и обвел зал просительными глазами.

— Дозвольте мне, товарищи, свой долг выполнить перед тем, кого тут нет сейчас со мной.

— Говорите, — сказал командующий.

— Просим! — откликнулись в зале.

И тогда он рассказал.

— Вы, наверное, слышали, товарищи, — так начал он, — какое у нас создалось положение в районе Р. Нам тогда пришлось отойти, а наша часть прикрывала отход. И тут нас немцы отсекли от своих. Куда ни подадимся, всюду нарываемся на огонь. Бьют по нас немцы из минометов, долбят лесок, где мы укрылись, из гаубиц, а опушку прочесывают автоматами. Время истекло, по часам выходит, что наши уже закрепились на новом рубеже, сил противника мы оттянули на себя достаточно, пора бы и до дому: время на соединение оттягиваться. А пробиться, видим, ни в какую нельзя. И здесь оставаться дольше нет никакой возможности. Нащупал нас немец, зажал в лесу, почуял, что наших тут горсточка всего-навсего осталась, и берет нас своими клещами за горло. Вывод ясен: надо пробиваться окольным путем.

А где он, этот окольный путь? Куда направление выбрать? И командир наш, лейтенант Буторин Андрей Петрович, говорит: «Без разведки предварительной тут ничего не получится. Надо порыскать да пощупать, где у них щелка имеется. Если найдем, проскочим».

Я, значит, сразу вызвался.

«Дозвольте, — говорю, — мне попробовать, товарищ лейтенант?»

Внимательно посмотрел он на меня. Тут уже не в порядке рассказа, а, так сказать, сбоку, должен объяснить, что мы